Все, что меня не убило, сильно об этом пожалеет, потому что теперь моя очередь
В Ирландии рассказывали о Туата Де Дананн - племенах богини Дану, древнем, царственном и воинственном народе. Иногда их называли старыми богами, иногда - фейри. Туата исчезли из Ирландии, когда там поселились смертные. Но древние боги не умерли. Они просто отступили. Их владениями стали глубины морей и земные недра. Врата, ведущие в их царства, открываются в некоторых зелёных пологих холмах.
За этими холмами тайный, изменчивый мир Туата живёт.Здесь заколдованные сокровища, здесь действует старая магия, перед которой не устоять смертным. Другое солнце светит здесь и другое время, отличное от человеческого, отсчитывает дни этого мира.
Туата были народом оборотней. Они могли принимать облик красивых стройных мужчин или женщин, но, если хотели, могли проникать в земли смертных под видом лебедей или воронов, в облике ветра, ручья или морской волны. Их отношения с людьми были такими же изменчивыми и непостоянными, как и они сами - смесь благоволения и враждебности. Считалось, что Туата хранили плодородие полей. В давние времена они иной раз даже сочетались браком со смертными, так что в жилах некоторых ирландских родов течёт кровь фейри. И всё же это было племя первобытной силы, и оно могло сдерживать яростные атаки всех, посягавших на его владения.
Чтобы защититься от магии Туата, ирландцы окружили себя правилами, охранительными словами и определениями. Весь образ их жизни служил стеной от разрушительной мощи их предшественников на этой земле. Но всю жизнь нельзя подчинить правилам, и не все ирландцы желали следовать законам, которые обеспечивали безопасность. Об этом рассказывает сага о Нере.
Нера служил Меб, королеве-воительнице из Коннахта, и её мужу Айлилю. История эта началась в канун Самайна, ночи, что в землях кельтов разделяет зиму и лето. Самайн, как и рассвет, сумерки, полночь и конец года, считался промежуточным временем, когда необъяснимые силы вторгаются в мир. В ночь Самайна благоразумные люди сидели дома – ведь известно, что эта ночь принадлежит мертвецам, а воины Туата свободно бродят по земле.
Но некоторые люди бросали вызов тьме, и одним из них оказался Нера. Король Айлиль, распоряжавшийся празднованием Самайна, сидел в своём ярко освещённом зале. Вглядевшись в ряды пирующих, он сказал, что тот из них, у кого достанет храбрости обвязать ивовый прут вокруг щиколотки висельника, что болтается на дереве за стенами замка, получит из рук короля украшенный золотом меч. Нера принял вызов.
Нера вышел из замка, миновал стражников у ворот и пошёл по раскисшей дороге, ведущей с холма Круахан, на котором высился замок. Лишь лёгкий ветерок, шевеливший сухие листья деревьев, да звук собственных шагов слышал Нера по пути к дереву, на котором висел казнённый накануне преступник. Никто так и не снял его. Кто из добрых людей тронет мертвеца в канун Самайна?
Но Нера тронул. Похолодев, дрожащими руками он обвязал прут вокруг окоченевшей ноги. Как только он сделал это, над его головой раздался неживой глухой голос:
- Отнеси меня к воде. Меня мучила жажда, когда я умирал.
Коснувшись мертвеца в ночи мёртвых, Нера оказался в его власти. Молча он снял труп с дерева и взвалил его на спину. Ледяные руки обвили его шею, хриплый сдавленный шёпот прошелестел в ухо:
- Вперёд.
И Нера, пошатываясь, зашагал по дороге к крестьянским хижинам. Поскольку сейчас он был лишь орудием мертвеца, он стал видеть то, что видел мертвец, то, что недоступно человеческому взгляду. Первую хижину, к которой он подошёл со своей ношей, окружало от злых сил огненное озеро. А другую кольцо воды. Жители этих домов разбросали вокруг мусор и оставили огонь в очагах, чтобы показать, что здесь нет приюта мёртвым. Таков был обычай здешних мест. Третья хижина была темна, и вокруг не было никаких оберегов. В неё Нера и вошёл. Мертвец слез с его спины, пополз по земляному полу и осушил кувшин, стоявший в очаге. Напившись, он утёр губы, а потом вдруг плюнул этой водой на крестьянина и его жену, мирно спавших в постели. Жизнь оставила их, и они умерли на месте.
- Пусть это научит тебя соблюдать обычаи, - сказал мертвец, злобно сверкнув глазами. – Отнеси меня обратно к виселице. Я тебе кое-что покажу.
Так Нера и сделал: отнёс труп к виселице и снова подвесил его. Потом направился к замку, и увидел, что крепость сожжена. Лишь чёрный дым курился над высокими башнями на валу. Ворота были распахнуты, огонь лизал столбы и перекладины. Сквозь пламя Нера разглядел бегущих воинов. На поясах у них болтались отрезанные головы его товарищей. А у подножия холма во внезапно открывшуюся пещеру устремился отряд всадников.
Не раздумывая, Нера последовал за ними. Он подбежал ко входу в пещеру и вступил во тьму, даже не оглянувшись на крепость, пылавшую за спиной. Едва перевёл он дух, как снова пришлось ему собрать всё своё мужество: земля позади сомкнулась. Перед ним были лишь следы всадников, уходившие в безмолвие.
Выхода не было, и Нера по узкому проходу направился в глубь холма. Ему казалось, что он шёл многие часы в слабом свете, исходившем от каменных стен. Наконец проход совсем сузился и закончился у каменной лестницы, ведущей к проделанной в скале арке.
Здесь Нера остановился. Перед ним, на сколько хватало глаз, расстилался неведомый мир. Над головой было розоватое небо, усыпанное бледными незнакомыми звёздами. Их серебристый свет лился на тучные поля и сады. Казалось, это была страна вечного лета. Среди полей высился дворец, ничуть не походивший на круглые деревянные замки Айлиля и других королей Ирландии. Стройные башни возвышались над стенами из полированного камня, ловившими и удерживавшими звёздные лучи, а из окон золотыми потоками струился свет. Вдали, на окружавших поля и сады холмах, серебрились другие замки.
Нера почувствовал на своём плече железную хватку. Он обернулся и увидел высокого воина в шлеме и кожаных доспехах, с обнажённым мечом. Кивком головы воин велел Нере идти вперёд, и Нера подчинился. Так он попал во дворец.
Никто не причинил ему зла. Во дворце было многолюдно, но воинов, что унесли с собой головы его товарищей, Нера не увидел. Люди роились вокруг, появляясь и исчезая, словно светляки летней ночью. Лишь рыжеволосый король в алых одеждах казался реальным существом, а не видением. Король встретил Неру милостиво – разве мог король Туата страшиться одного-единственного смертного? Он передал Неру под присмотр одной женщины-фейри и велел ему каждый день приносить ей охапку дров.
Не следовало королю так поступать.
Женщина эта жила в лесу в белом домике. Была она белокожая и стройная, как и большинство женщин-туата. Волосы её серебрились, как лунный свет, а глаза были цвета зимнего моря. Она вспыхнула, когда Неру привели к ней – ведь, несмотря на то что Нера был безоружен, вёл он себя с достоинством и выглядел как воин. А ещё он был красивым и мужественным.
Ночью женщина-фейри и человек полюбили друг друга. Нера оставался в белом домике ещё один день и ещё одну ночь. На третью ночь женщина спросила его, как он попал в королевство, и он поведал ей о сгоревшем замке Айлиля и о пещере, открывшейся в Круахане.
Женщина поразмыслила немного, потом взъерошила его волосы и рассмеялась.
- Иногда смертным даются видения, - сказала она. – Пожара ещё не было. Король возьмёт замок только через год, если, конечно, ты не остановишь его.
- Как же мне его остановить?
- Я скажу тебе, что делать, если ты поклянёшься вернуться ко мне и к своему ребёнку, которого я выношу.
Нера дал ей клятву, и она открыла ему, что он должен вернуться в свой мир и предупредить об опасности.
- Как же я вернусь? Я здесь уже три дня, а пещера закрылась.
- Ты пробыл здесь лишь мгновение. В замке Айлиля воины всё ещё сидят у пиршественных котлов, празднуя Самайн.
- Но как же я докажу что говорю правду?
- Возьми с собой плоды лета – дикий чеснок, примулу и папоротник. В следующий Самайн, когда пещера разверзнется снова, пусть Айлиль со своими воинами нападёт на королевство, и пусть не тронут лишь меня и нашего ребёнка. А чтобы у короля не было сил противиться Айлилю, пусть прежде захватят сокровище, которое охраняет эти земли – золотую корону, что лежит на дне колодца во дворце королевского замка. Слепец да хромой стерегут её. Каждый день слепой страж носит на спине хромого к колодцу, чтобы удостовериться, на месте ли сокровище. Их-то и должны убить воины Айлиля.
Потом женщина отвела Неру к колодцу, чтобы он убедился в правдивости её слов, а вслед за тем – к арке, что впустила Неру в её страну. А ещё напомнила ему о клятве.
Всё вышло так, как она сказала. Минул год, и в канун Самайна, когда открылись врата в царства Туата, Айлиль и его воины уже ждали. Они ворвались в мир под холмом, захватили корону и вернулись, прежде, чем пещера в Круахане закрылась. Нера был вместе с ними, но остался внутри, вместе с женщиной и ребёнком. Товарищи больше никогда не видели его.
Таково было царство фейри, скрытое от людских глаз.
О Круаханской же пещере существует множество сказаний. Рассказывают, что она открывалась, выпуская в мир хищных птиц, терзавших и уносивших людей и скот; однажды из неё вышел волк-оборотень, воровавший овец… Но никто больше не входил в пещеру и не спускался по каменным ступеням в летнюю страну Туата.
Хотя со временем Туата становились всё более неуловимыми, ещё многие столетия люди встречали их. Потаённая жизнь фейри продолжалась, и даже в дни своего упадка Туата оставались прекрасными и непостижимо переменчивыми в своём отношении к смертным. Они были то врагами, то союзниками. Страх перед ними отступал по мере того, как уменьшалась их власть, но ни один человек не мог бы сказать, что понимает их, даже те, кто был взят в мир Туата.
А потомки племени Неры проникали в разные края мира фейри ещё многие столетия с тех пор, как Нера исчез в недрах Круахана, хотя приводили их туда совершенно другие обстоятельства. Этими смельчаками были фении, чьё светлое братство во главе с Финном Мак Кумалом хранило королей Ирландии.
За этими холмами тайный, изменчивый мир Туата живёт.Здесь заколдованные сокровища, здесь действует старая магия, перед которой не устоять смертным. Другое солнце светит здесь и другое время, отличное от человеческого, отсчитывает дни этого мира.
Туата были народом оборотней. Они могли принимать облик красивых стройных мужчин или женщин, но, если хотели, могли проникать в земли смертных под видом лебедей или воронов, в облике ветра, ручья или морской волны. Их отношения с людьми были такими же изменчивыми и непостоянными, как и они сами - смесь благоволения и враждебности. Считалось, что Туата хранили плодородие полей. В давние времена они иной раз даже сочетались браком со смертными, так что в жилах некоторых ирландских родов течёт кровь фейри. И всё же это было племя первобытной силы, и оно могло сдерживать яростные атаки всех, посягавших на его владения.
Чтобы защититься от магии Туата, ирландцы окружили себя правилами, охранительными словами и определениями. Весь образ их жизни служил стеной от разрушительной мощи их предшественников на этой земле. Но всю жизнь нельзя подчинить правилам, и не все ирландцы желали следовать законам, которые обеспечивали безопасность. Об этом рассказывает сага о Нере.
Нера служил Меб, королеве-воительнице из Коннахта, и её мужу Айлилю. История эта началась в канун Самайна, ночи, что в землях кельтов разделяет зиму и лето. Самайн, как и рассвет, сумерки, полночь и конец года, считался промежуточным временем, когда необъяснимые силы вторгаются в мир. В ночь Самайна благоразумные люди сидели дома – ведь известно, что эта ночь принадлежит мертвецам, а воины Туата свободно бродят по земле.
Но некоторые люди бросали вызов тьме, и одним из них оказался Нера. Король Айлиль, распоряжавшийся празднованием Самайна, сидел в своём ярко освещённом зале. Вглядевшись в ряды пирующих, он сказал, что тот из них, у кого достанет храбрости обвязать ивовый прут вокруг щиколотки висельника, что болтается на дереве за стенами замка, получит из рук короля украшенный золотом меч. Нера принял вызов.
Нера вышел из замка, миновал стражников у ворот и пошёл по раскисшей дороге, ведущей с холма Круахан, на котором высился замок. Лишь лёгкий ветерок, шевеливший сухие листья деревьев, да звук собственных шагов слышал Нера по пути к дереву, на котором висел казнённый накануне преступник. Никто так и не снял его. Кто из добрых людей тронет мертвеца в канун Самайна?
Но Нера тронул. Похолодев, дрожащими руками он обвязал прут вокруг окоченевшей ноги. Как только он сделал это, над его головой раздался неживой глухой голос:
- Отнеси меня к воде. Меня мучила жажда, когда я умирал.
Коснувшись мертвеца в ночи мёртвых, Нера оказался в его власти. Молча он снял труп с дерева и взвалил его на спину. Ледяные руки обвили его шею, хриплый сдавленный шёпот прошелестел в ухо:
- Вперёд.
И Нера, пошатываясь, зашагал по дороге к крестьянским хижинам. Поскольку сейчас он был лишь орудием мертвеца, он стал видеть то, что видел мертвец, то, что недоступно человеческому взгляду. Первую хижину, к которой он подошёл со своей ношей, окружало от злых сил огненное озеро. А другую кольцо воды. Жители этих домов разбросали вокруг мусор и оставили огонь в очагах, чтобы показать, что здесь нет приюта мёртвым. Таков был обычай здешних мест. Третья хижина была темна, и вокруг не было никаких оберегов. В неё Нера и вошёл. Мертвец слез с его спины, пополз по земляному полу и осушил кувшин, стоявший в очаге. Напившись, он утёр губы, а потом вдруг плюнул этой водой на крестьянина и его жену, мирно спавших в постели. Жизнь оставила их, и они умерли на месте.
- Пусть это научит тебя соблюдать обычаи, - сказал мертвец, злобно сверкнув глазами. – Отнеси меня обратно к виселице. Я тебе кое-что покажу.
Так Нера и сделал: отнёс труп к виселице и снова подвесил его. Потом направился к замку, и увидел, что крепость сожжена. Лишь чёрный дым курился над высокими башнями на валу. Ворота были распахнуты, огонь лизал столбы и перекладины. Сквозь пламя Нера разглядел бегущих воинов. На поясах у них болтались отрезанные головы его товарищей. А у подножия холма во внезапно открывшуюся пещеру устремился отряд всадников.
Не раздумывая, Нера последовал за ними. Он подбежал ко входу в пещеру и вступил во тьму, даже не оглянувшись на крепость, пылавшую за спиной. Едва перевёл он дух, как снова пришлось ему собрать всё своё мужество: земля позади сомкнулась. Перед ним были лишь следы всадников, уходившие в безмолвие.
Выхода не было, и Нера по узкому проходу направился в глубь холма. Ему казалось, что он шёл многие часы в слабом свете, исходившем от каменных стен. Наконец проход совсем сузился и закончился у каменной лестницы, ведущей к проделанной в скале арке.
Здесь Нера остановился. Перед ним, на сколько хватало глаз, расстилался неведомый мир. Над головой было розоватое небо, усыпанное бледными незнакомыми звёздами. Их серебристый свет лился на тучные поля и сады. Казалось, это была страна вечного лета. Среди полей высился дворец, ничуть не походивший на круглые деревянные замки Айлиля и других королей Ирландии. Стройные башни возвышались над стенами из полированного камня, ловившими и удерживавшими звёздные лучи, а из окон золотыми потоками струился свет. Вдали, на окружавших поля и сады холмах, серебрились другие замки.
Нера почувствовал на своём плече железную хватку. Он обернулся и увидел высокого воина в шлеме и кожаных доспехах, с обнажённым мечом. Кивком головы воин велел Нере идти вперёд, и Нера подчинился. Так он попал во дворец.
Никто не причинил ему зла. Во дворце было многолюдно, но воинов, что унесли с собой головы его товарищей, Нера не увидел. Люди роились вокруг, появляясь и исчезая, словно светляки летней ночью. Лишь рыжеволосый король в алых одеждах казался реальным существом, а не видением. Король встретил Неру милостиво – разве мог король Туата страшиться одного-единственного смертного? Он передал Неру под присмотр одной женщины-фейри и велел ему каждый день приносить ей охапку дров.
Не следовало королю так поступать.
Женщина эта жила в лесу в белом домике. Была она белокожая и стройная, как и большинство женщин-туата. Волосы её серебрились, как лунный свет, а глаза были цвета зимнего моря. Она вспыхнула, когда Неру привели к ней – ведь, несмотря на то что Нера был безоружен, вёл он себя с достоинством и выглядел как воин. А ещё он был красивым и мужественным.
Ночью женщина-фейри и человек полюбили друг друга. Нера оставался в белом домике ещё один день и ещё одну ночь. На третью ночь женщина спросила его, как он попал в королевство, и он поведал ей о сгоревшем замке Айлиля и о пещере, открывшейся в Круахане.
Женщина поразмыслила немного, потом взъерошила его волосы и рассмеялась.
- Иногда смертным даются видения, - сказала она. – Пожара ещё не было. Король возьмёт замок только через год, если, конечно, ты не остановишь его.
- Как же мне его остановить?
- Я скажу тебе, что делать, если ты поклянёшься вернуться ко мне и к своему ребёнку, которого я выношу.
Нера дал ей клятву, и она открыла ему, что он должен вернуться в свой мир и предупредить об опасности.
- Как же я вернусь? Я здесь уже три дня, а пещера закрылась.
- Ты пробыл здесь лишь мгновение. В замке Айлиля воины всё ещё сидят у пиршественных котлов, празднуя Самайн.
- Но как же я докажу что говорю правду?
- Возьми с собой плоды лета – дикий чеснок, примулу и папоротник. В следующий Самайн, когда пещера разверзнется снова, пусть Айлиль со своими воинами нападёт на королевство, и пусть не тронут лишь меня и нашего ребёнка. А чтобы у короля не было сил противиться Айлилю, пусть прежде захватят сокровище, которое охраняет эти земли – золотую корону, что лежит на дне колодца во дворце королевского замка. Слепец да хромой стерегут её. Каждый день слепой страж носит на спине хромого к колодцу, чтобы удостовериться, на месте ли сокровище. Их-то и должны убить воины Айлиля.
Потом женщина отвела Неру к колодцу, чтобы он убедился в правдивости её слов, а вслед за тем – к арке, что впустила Неру в её страну. А ещё напомнила ему о клятве.
Всё вышло так, как она сказала. Минул год, и в канун Самайна, когда открылись врата в царства Туата, Айлиль и его воины уже ждали. Они ворвались в мир под холмом, захватили корону и вернулись, прежде, чем пещера в Круахане закрылась. Нера был вместе с ними, но остался внутри, вместе с женщиной и ребёнком. Товарищи больше никогда не видели его.
Таково было царство фейри, скрытое от людских глаз.
О Круаханской же пещере существует множество сказаний. Рассказывают, что она открывалась, выпуская в мир хищных птиц, терзавших и уносивших людей и скот; однажды из неё вышел волк-оборотень, воровавший овец… Но никто больше не входил в пещеру и не спускался по каменным ступеням в летнюю страну Туата.
Хотя со временем Туата становились всё более неуловимыми, ещё многие столетия люди встречали их. Потаённая жизнь фейри продолжалась, и даже в дни своего упадка Туата оставались прекрасными и непостижимо переменчивыми в своём отношении к смертным. Они были то врагами, то союзниками. Страх перед ними отступал по мере того, как уменьшалась их власть, но ни один человек не мог бы сказать, что понимает их, даже те, кто был взят в мир Туата.
А потомки племени Неры проникали в разные края мира фейри ещё многие столетия с тех пор, как Нера исчез в недрах Круахана, хотя приводили их туда совершенно другие обстоятельства. Этими смельчаками были фении, чьё светлое братство во главе с Финном Мак Кумалом хранило королей Ирландии.